"С нами Солнце Истины - Иисус Христос!"
иеромонах Роман.Когда еще не взошло Солнце, когда мутным светом заливает лесные поляны и прибрежные луга Луна, полу-люди, полу-тени, кружат в танце около костров. Преподобный Силуан Афонский говорил о том горестном состоянии, когда душа, коснувшаяся Любви Господа, остается вне этого касания, - душа тоскует о Нем. Мы же видим Солнце. Мы уже знаем, Творца, знаем Спасителя, мы уже дали святые клятвы верности Христу. Помните, у святой Купели, «Сочетаваешься ли Христу? Сочетаваюся, честный отче!» Ужели и мы пойдем прогуляться во Тьму? Туда где голые девки прыгают через костры и тому подобные штучки...
- Лицемер! - останавливают меня Память и Совесть. - Сам по молодости что делал? Блудил! И не отговаривайся, что не знал Господа Иисуса Христа! Тебе сейчас, в 40 лет легче, чем юным. Да и сам понимаешь... либидо...
- Вот так и рождаются самообманы и ложь! - останавливаю внутренних обвинителей. - Фрейдизм с его либидо и неврозами - одно из порождений разрыва между Богом и человеком. Воцерковленное общество не знало неврозов и либидо. Борьбу с блудной страстью знало, знало, как побеждать эту страсть, но вот невротиков не было!
Стоило только человеку потерять онтологическое понятие греха, как грех оказался частью его жизнью, - физиология, понимаете ли... Так случилось и в России. Помните «серебрянный век», когда русская интеллигенция оказалась зачарованной духом Плоти. «Эрос» ласково называли этот блудный дух наши образованные предки. Дух эротизма захватил лучшие умы нации. Л. Толстой и В. Розанов, И. Бунин и вся поэзия начала века, - все отдали дань демону Плоти. Даже те, чья религиозность не вызывала сомнений, напр. плеяда блестящих философов - В. Соловьев, прот. С. Булгаков, о. П. Флоренский и др. Ведь их София - ни что иное, как облеченная в мистические одежды Женщина. Софиология - это выраженная через словесные перлы платонизма попытка представить Бога андрогином, поклонение философа-мужчины «Божественной Женственности», скрытая зависть деторождению, - богословие той же Плоти. Вместе с философией, духом эротизма наполнились и литература, и искусство. Этот дух вызвал и небытия романтический, посеребренный лунным светом Купальской Ночи, интерес к атавизмам древнего язычества. А ведь до этого подобный интерес наблюдался только у этнографов.
Кстати, об этнографии. В нашей этнографии наблюдается явление которое можно назвать «Русский этнографические парадокс», понимая под словом русский весь восточно-славянский народ(великоРОССов, малоРОССов и бело РУСов). Нужно немного знать что такое наука, и какие неписанные законы существуют в научном мире, чтобы понять откуда произошел парадокс.
Во-первых, наука не изучает то, что известно всем. Никто не станет заканчивать мехмат МГУ, чтобы умножать 2 на 2. Смысл научной деятельности в том, чтобы открывать новое, неизвестное, редкое, и желательно там, куда не всяк доберется.
Во-вторых, ученый народ внутри своих дисциплин делится на направления, школы и группировки. Направления отстаивают важность и приоритетность, зачастую в ущерб поискам Истины. Если в какой-либо сфере науки одна из школ возьмет верх, то даже Знание Истины если оно оспаривает Школу, не имеет шансов на признание.
Применительно к этнографии восточнославянских народов, стремительное развитие которой пришлось на ХIX век, это выразилось в том, что все усилия этнографов были направлены на исследования языческих следов в культуре русской глубинки. Православная культура оказалась за бортом Большой Науки. Действительно, можно ли создать себе громкое имя на том, что известно батюшке из соседнего храма? Вся интеллигентская культура, и наука в том числе, пропитана то скрытой, то явной элитарностью. Потому и этнография ценила не подлинную православную культуру народа, а данные «полевых экспедиций», и чем чуднее эти данные, тем лучше. Не забывая о том, что этнография дала нам замечательные находки (былины и многое другое), сегодня, когда десятилетия гонений на Церковь почти лишили нас своего национального, православного лица, самым полным этнографическим источником по Православию оказалось «Лето Господне» Ив. Шмелева, произведение во-первых, художественное, а не научное, а во-вторых, написанное на московском материале!!! Понятно, что это свидетельствует о том, что этнография терпит полное фиаско, как наука о русском народе. Что же наука? Изучение редкостей и атавизмов, привело к парадоксальному выводу, - в России, дескать, - двоеверие. Есть, мол, Дневная культура, т.е. Православие, и Теневая - языческая. Я понимаю, что когда некий ботаник всю свою жизнь изучает лишайники в тундре, то в конце концов не удивительно, что эти штучки кажутся ему самыми главными во всей флоре. То же самое произошло и в науке о русском народе. Язычество стало главной темой в этнографии. Как серьезный прорыв в Православие преподносится тема «народного православия», т.е. почитание священных камней, родников, колодцев и прочие суеверия.
Сегодня вопрос о национальной самоиндентификации русского народа стоит особенно остро. Пока мы не поймем себя, пока мы не научимся знать и любить свою историю, любить и прощать свой народ, мы не вырвемся из преступного капкана самоуничтожающего разбоя, с которым продаются налево и направо наши богатства. Политологи всех мастей ломают копья о «русскую идею», каждый понимая ее в угоду самому себе. Этнографы, как мы видим, тоже не сильно помогают в решении этой задачи. Люди, которые не стыдятся сегодня демонстрировать интерес и любовь к своему, к русскому народу, обращаются к народным обрядам и традициям. Мало кто из них знает такой чудесный радостный праздник, как в честь Оковецкой иконы Божией Матери. И вряд ли кто знает точно, как проходил языческий праздник Купалы. То что разыгрывают сегодня в купальскую ночь не имеет под собой реальной исторической основы. Каждый показал, что мог. Что-то додумали по историческим фильмам. Наше мифическое «двоеверие» не сохранило в народной памяти «сценарий» купальской ночи.
Каждый раз, когда мне говорят, что ради «национального», надо уметь поступиться (хоть в мелочах) «религиозным», я отчетливо чувствую, что моя русскость, «хрестьянскость», заключается в том, что я не могу сознательно, по вере, отступить от Христа, даже в мелочи. Не могу поклонится идолу(огню, солнцу, лету, реке, лесу), так, как покланяюсь Господу, не могу почитать «Землю-матушку», как Пресчистую Марию, Владычицу, Заступницу усердную. Не могу так, как с теплым сердцем и молитвой принимаю ангела, принять домового... А если приму и потом покаюсь, ... а потом снова приму... и снова... И буду, как перевертыш и вашим, и нашим.... Точнее, - ни вашим, ни нашим.
Вот эту свою упрямую веру я и воспринимаю, как русскость, ту самую, из-за которой «умирали за единый аз», ... Кстати, про «единый аз» придумали старообрядцы, которые видели Христа в первую очередь «русским Богом», для которых вера тоже превратилась в обряд, каким «отцы и деды спасались». Наша вера - вера в Создавшего все, Всеблагого и Всемилостивого, возлюбившего и нас, русских своих детей, и просвятивших нас Светом Истины.
«Новые язычники» с раздражением и злобой говорят, что я покланяюсь трупу еврея, что христианство - это рабство, что Христианство - это дремучий феодализм... Так и должны злословить духи злобы.
Кто же ты, Иоанн? Предтеча или Купала? Образец воздержания и подвига или отвергший целомудрие и возлюбивший похоть? Блажен, избравший первый жребий.
Г. Белодуров. День Оковецкой иконы Божией Матери
К статьям